Теб-денри сидел в мягком кресле напротив Джованио в его доме и, потягивая вино из бокала, слушал рассказ Джованио его визите к королю
Шаман довольно щурился.
Та записка, что сунул ему "бродяга" на рынке говорила о прошедшем курултае и его итогах. Теб-денри был доволен. Пока и здесь и в степи всё идет как должно.
-Купец-прервал он Джованио на полуслове - У тебя есть кумыс?
--Откуда я возьму его здесь, почтеннейший, Теб-денри?
Шаман улыбнулся:
- А разве ты не скучаешь здесь, в ваших каменных стенах, о кумысе. Ты же очень любил его пить в степи, как мне помнится.
-Скучаю, почтеннейший. Я даже, одно время, пробовал научить своего повара готовить кумыс, но ничего не вышло- Джованио засмеялся и развёл руками
-Не печалься, купец- глаза степняка и без того узкие превратились в тонкие щёлки от улыбки- Скоро ты сможешь попробовать настоящий свежий кумыс.
Он посмотрел на окно куда вместе с дождём уже, помаленьку, стучалась снежная крупа.

Отредактировано мармадон (17.11.2011 08:13:03)

Джованио едва успел к начинающемуся заседанию магистрата. Хотел было вовсе не ходить, отговорившись болезнью, но решил, что встречей магистрата с королём манкировать всё же не стоит.
Зал ратуши был заполнен членами магистрата. Они рассаживались на скамьях вдоль стен согласно сословиям из которых были выбраны. У дальней стены под гербами города и королевства, возвышался стол председателя магистрата. Старый седой Гельмеций, вот уже десятый срок подряд занимающий эту должность рассматривал какие то бумаги, тихо переговариваясь о чём-то со служителем магистрат.
Затем он кивком головы отпустил служителя и постучал молоточком о серебряный колокольчик на столе.
- Господа магистрат- громко сказал он- Вас собрали потому, что Его Величество Хейт изволил потребовать встречи с нами. Он уже прибыл и сейчас войдёт в зал и займёт своё место.
Гельмеций показал рукой на деревянный, инкрустированный золотом, трон, стоявший поодаль на возвышенности. Место, где сидели короли, если оказывали честь магистрату, прибыть на его заседание.
Дверь в зал медленно отворилась, вошёл служитель магистрата в одеждах городских цветов и стукнув жезлом о пол громко крикнул:
- Его величество король Хейт!
Все встали на ноги

Шуршание одежд, кашли и стуки.
Хэйт прошел по проходу скупым, резким и быстрым шагом, черно-красный, как огонь на пепелище. Четкие движения, рука на оголовке меча, вторая движется в такт шагу. Шуршат бумаги, те, что успели достать ему и передать прямо перед ратушей люди из ведомства главного шпика. Копии.
Звуки метались в огромном зале, словно пойманные в силки зайцы. Ратуша Криптхольма была велика, по ней гуляли сквозняки, дрожали тени под потолком, неуверенные, где им приткнуться - на беленой извести углов или мореной шероховатости балок.
Через несколько часов необходимо послать письмо Райне. И продолжить задуманное, но уже с Силией. Время казалось тем, чего у него уже нет и, похоже, никогда не будет.
"Без" расположился в своем неудобном троне, окинул взглядом зал, облокотился о подлокотник и положил ногу на ногу - при дворе это значило, что можно поднять головы, сесть и может быть тихо переброситься словом с соседом.
В первом листе значились общие законы относительно свободы высказываний, во втором - тоже пустышка, третий у Хэйта в руках задержался.
- Приветствую вас, мои подданные, жители Криптхольма. - Холодные глаза нашли в зале - нет, не Джованио - священника. - Сегодня я хотел бы начать с вопроса о проповедовании в нашем городе. Кто хотел бы высказаться?

- Сегодня на улицах появились дервиши, странствующие шаманы из кочевых народов, проповедующие толпам оседлого люда...
Хэйт словно задумался на секунду, хотя пауза была скорее театральной - то, что там обещали кочевники его городу, он запомнил слово в слово, разве что привирал немного для усиления эффекта:
- Что город накроет тьма и хлад и язва моровая придет в дом каждого, кто верен своему дому, и укроются тела ядом смертельным, ибо прогневились боги на людей за то, что верят всяким колдунам (вероятно, церкви и магам), и придет народ сюда бесчисленный, как саранча, всепожирающий, и будет смерть, будет кровь, вороны пировать станут над телами вашими, изрубленными, не выживет ни старик, ни дева, и младенца не укроет от возмездия мать в колыбели его, король не укроется в башне, ибо сопротивление невозможно, единственное, что спасет людей, горожан, - это покориться посланным богами страшным воинам.
"Без" замолчал, все так же перебирая листы и не поднимая глаз от бумаг - договор вот он. Интересно, они успели ознакомиться с условиями? Условия прилагались отдельно и говорили о...
Хэйт прочел еще раз - неспешно, в совершенно гробовой тишине.
Так тихо было, что стало слышно, как в залу вошло десятеро человек - серые солдаты во главе с лордом Наром. Вошли и скромно уселись у самого выхода из помещения. Нар еще и кашалотов своих на ките сложил - руки на объемистом животе.
Последнему из айн-сидского королевского рода стало страшно интересно, быстро ли дойдет до присутствующих полный смысл этих слов. Быстро испугаются? Что соврут?
И еще - как много дров запас Нар у себя на Майне? Насколько Хэйт знал этого человека, то хватит даже на Поместье.

Служитель Строцци слушал выступления не поднимая головы, так, что со стороны могло показаться, будто старик просто задремал.
Однако, после выступления купцов, встал и, опираясь иссохшей рукой о подлокотник, попросил слова.
— Ваше Величество, уважаемое собрание! — голос у Строцци был надтреснутый, по-старчески дребезжащий, — От лица церкви я бы хотел поблагодарить уважаемого Гельмеция за столь быстро собранные сведения об этих смутьянах.  Этот случай должен заставить всех задуматься о том, что патенты на публичные выступления необходимо выдавать более обдуманно, с участием в решении этих вопросов и представителя церкви. Такие патенты должны получать лишь проверенные люди, которые не злоупотребят этой привилегией. В нашем же случае налицо смутьяны,  смущающие своими вздорными богохульными речами простой люд.
Строцци вынужденно прервался, пережидая приступ надсадного кашля, затем, чуть отдышавшись, продолжил.
— Хотелось бы верить, что за этим случаем стоит лишь людская глупость и безрассудство, а не злой умысел. Но от лица церкви я прошу тщательного расследования. Эти люди должны быть задержаны и допрошены, а их мотивы прояснены. После расследования их необходимо судить по законам Избавителя. Церковь готова заняться этим делом.
Строцци поблагодарил за внимание и, окинув аудиторию мутным полуслепым взглядом, сел на свое место.

Отредактировано Zazie (23.11.2011 00:12:35)

Неожиданно для всех поддержку слова короля получили от Некоманта, который был не только ярым республиканцем, но и махровым атеистом Поэтому и буркнул, что лично он никакой разницы между уличным балаганом и церковной проповедью найти не может. Даже с фонарём.
- Тогда тем более надо передать все права на разрешение уличных выступлении высокой церкви-раздалось со стороны аристократов
-Ещё чего-шепнул сосед Джованио ему на ухо- Тогда вся пошлина за патенты пойдёт в казну церкви, а не города. Этак дай им палец, они руку отгрызут. Джованио, почему вы молчите?
Джованио, который в прежние времена непременно взял бы слово, сейчас молчал, чтобы не испортить невзначай итоги своего столь удачного визита к королю, а с тем и посольство Теб-денри. Да и потом, он уже догадался. что это за уличные скоморохи пришли в Криптхольм вместе с его караваном и признавал, что беспокойство Хейта тут имеет основание.
Теб-денри ждёт Джованио у него дома, чтоб выбрать подарок, который шаман преподнесёт королю на аудиенции. Вот по возвращению Джованио ему и скажет, чтоб спрятал до поры своих "скоморохов" куда нибудь поглубже на постоялых дворах. В тех лабиринтах полк спрятать можно не то, что десяток.
А пошлины.... Да какие тут пошлины при надвигающихся событиях. Поэтому-молчать. Пусть король примет это за поддержку.
Зато Гельвеций молчать не собирался:
-Ваше величество-обратился он к Хейту- Наш город  был построен вашими предками в столь удачном месте, что мимо него с одной стороны гор на другую не пройдёт ни один караван. Поэтому ежедневно их десяток другой приходят к нам. Это только на въездных пошлинах даёт немалый доход как городской казне так и королевской. Но это же приносит и свои трудности. В городе постоянно толпы пришлого народа, самых низких моральных качеств. В том числе и всяческих актёров. Чтоб подробно разбираться с каждым уличным представлением не хватит сил ни у магистрата ни у церкви. А уж, что творится на постоялых дворах...
Гельвеций махнул рукой.
-Разумеется на выданном патенте написано, что представление не должно оскорблять короля и магистрат, а также общественную нравственность. И если городская стража видит отступление от этих правил, то вмешивается. Но на каждую улицу стражника не поставишь. Что с этим поделаешь? Хотя, пусть церковь основательно и по пунктам изложит магистрату, что считать проповедью, а, что балаганом и мы постараемся учитывать это. Что же касается тех степных скоморохов...
Гельмеций пожал плечами
- Ну если отыщем, дадим им плетей, да выгоним из города.
- Вот и ладно- заключил Некомант хлопнув ладонью о подлокотник.

Отредактировано мармадон (23.11.2011 07:30:29)

- Ваше величество.
Хэйт так и не дернулся ни в сторону Гельмеция, ни в сторону патента, все сидел и смотрел на церковника, думал. А говорил Нар. Кто-то из его слуг зычно объявил имя лорда, коий нижайше просит слова у Короля в экзиле и тишина стала чуть более приличествующей моменту.
- Ваше величество. - начал Нар. - Все знают, что в обязанности мне вменяется следить за чистотой нравов и защищать государство от всяческих внутренних и внешних влияний. Кое-кто даже величает наше ведомство Ведомством новейшей истории, и он отчасти прав, все, что происходит в ваших землях, проходит через нас, записывается и расследуется.
В небольшой паузе между его словами стало слышно, как кто-то, вторя словам про Новейшую Историю, бубнит про Прикладной шпионаж и пропаганду через повешение, но толстый лорд на это внимания не обратил.  - Сегодня вы подняли тему, которая, как вам известно, не заканчивается только лишь на одном преступлении. Имеет место масштабный, массовый заговор, в коем принимают участие множество людей, множество разных людей, в том числе и из купечества.
Нар прошелся глазами по тем, кто только что позволял себе открывать рот и очень, очень мерзко усмехнулся. Каждый, на кого упал его взгляд, поежился от внутренней дрожи, а рот уже не открылся ни у кого.
- За эту деятельность, классифицируемую как измена Короне, я имею право карать каждого, кто уличен в предательстве государственных интересов одним из выбранных способов - колесованием, четвертованием или сожжением на главной площади. Так вот сейчас я нижайше прошу Вас простить мое вмешательство, но именем Короны Айн Сида в измене родине и пособничестве демонам обвиняется купец Некомант, коий сегодня же будет сожжен на Майне, а имущество его будет передано городу.  Вот здесь у меня имеются отчеты об обыске его дома, признания его соседей и...
Нар обернулся к человеку в форме, вошедшему несколько минут назад. Тот передал ему бумагу. И кольцо. То самое, которое было найдено у Мэрион.
- И признание жены, а также улики, подтверждающие, что купец Некомант состоит в тайном ордене, оным демонам пособствующем. Выведите его!
Солдаты, собравшиеся вокруг Нара, ринулись выполнять приказ так рьяно, что у Некоманта не было возможности ни сбежать, ни даже осознать что происходит, кроме сожжения, которое ему грозило, видимо, до купца не дошло ничего, он только тонко взвизгнул и стал кричать о том, что это не он, это неправда, что он бы никогда... Бумаги его разлетелись среди людских ног, а двери в магистрат распахнулись, открывая новые и новые шеренги солдат, - темные, зловещие силуэты за дверями, вытянувшиеся в струнку, собранные, злые. Казалось там, в мертвенном криптхольмском свете уже пылают костры, уже болтаются виселицы, уже охватывает безумие город, считавший себя таким безнаказанным.
Зал охватила паника.
Крики, возгласы, испуганные шепоты и шорох одежд, стук палиц, которые только и разрешалось проносить на подобные собрания (дабы господа магистрат не поубивали друг друга), но никто так и не осмелился даже предположить, что выведенный невиновен.
Хэйт, недвижимый до этого, поднял руку, глядя, как закрываются огромные створки дверей в ратушу и, словно они с Наром спланировали это заранее, где-то далеко на площади стали гулко, низко, ритмично и угрожающе бить в массивные барабаны.
"Без" дождался тишины.
- Мы знаем о том, что в нашем королевстве сплетен угрожающих размеров заговор, результатом которого стало нападение на Поместье. Ваши обязанности, лорд, почетны и необходимы, хоть и печальны. В другой раз попрошу вас не прерывать наше общение с представителями города. Что-то еще?
- Да, Ваше Величество. Это дело, которое разбирается сейчас. Злоумышленники, как я понимаю, были приведены в город господином купцом Джованио? Заключение под стражу должно охватывать всех причастных к заговору. До выяснения, как минимум.
Что значило оказаться под стражей у Нара знали хорошо многие. И Хэйт знал, что они знают: попади Джованио в лапы к главшпику, он признается даже в том, что он некромантский последыш.
- Это очень серьезное обвинение. Я хочу переговорить с купцом Джованио лично. До того, как позволю этому делу ход. Извольте устроить небольшой перерыв.
Вот теперь он наконец встал, быстро, резко, подвижно, также деловито проследовал из зала собраний в небольшую ратушную каморку, окруженный нарскими солдатами, словно гусь - выводком гусят, а когда двери захлопнулись, и остался в комнате только он и безмолвный воин, Хэйт позволил себе улыбнуться в стену.
Ашкар, хоть и был занозой в заднице, сделал ему довольно большую услугу. Хорошо бы ею воспользоваться в полной мере. Цели король-без-королевства в любом случае достигнет. Вопрос только, как. Пока что хотелось сохранить видимость.
Наконец, дверь отворилась, и "Без" обернулся, с затаенным любопытством рассматривая вошедшего купца.

- Пособничество... - Хэйт сделал задумчивую паузу, потерев уголок рта большим пальцем. - Обвинение, которое даже я не могу отменить. Но могу помочь его избежать. Что же до торговца хлебом, то, как всегда было, его дела перейдут более удачливым его коллегам, крестьяне понесут хлеб им, а Корона вмешается с послаблением налога, только буде такое потребуется. Но наш разговор сегодня не об этом.
Он заложил руки за спину, примяв свой лосевый, шитый красным кафтан и посмотрел на купца уже по-другому.
- Нет, я не сомневаюсь в вас, достопочтенный Джованио. И в данном случае, могу взять на себя ответственность... донести до лорда Нара информацию о том, что вы состоите среди моих тайных помощников, личных. А потому не можете быть допрашиваемы так, как он того желает. И как он это умеет. Но взамен я захочу от вас услугу. Большую услугу. Как и та, что будет оказана вам. Я хочу, чтобы вы подтвердили на магистрате, что Курумгаузен, Тройнде и Лонций под покрывательством Гельмеция были замешаны в этом деле с грамотой, знали о готовящемся подстрекательстве и том, что патент на обыкновенное увеселение на самом деле дается на проповедь. Вне решения церкви. Как видите, я назвал сейчас только тех, кто своими словами сам толкает вас к Майне, выгораживая магистрат от проблемы гораздо более широкой, чем этот частный случай с проповедованием.
Я хочу также, чтобы вы допустили, что это сделано ими не впервые в ущерб церковным интересам. К перечисленным купцам можете добавить тех, кто мешает вам в бизнесе.
Все трое, названные Хэйтом были самыми крупными из торговой гильдии города. И довольно влиятельными.