- Да, Птолемей.
Не оборачиваясь, Александр жестом попросил друга, того, кого считал едва ли братом, выйти вперед, к свету. Он не любил разговаривать, не видя лица собеседника. Александр не был излишне подозрителен - по меркам царя не был, и Птолемею доверял, но все же не видел смысла делать для него исключения.
Царь склонил голову чуть налево, привычным нетерпеливым жестом, знакомым всем, кто хоть немного знал его.
- Как продвигается подготовка к приезду царицы? Где Таис? Персы покорны?

- Хорошо...
Александру были приятны слова Птолемея, но неприятен их тон. Он не любил лести, а уж лесть от друзей детства способна доставить немало неприятных минут тому, у кого они вообще есть - те самые друзья.
- Интересно, Буцефал примет Таис как седока или нет, - Александр задумался на минуту и решительно покачал головой, - Нет, рисковать не станем. Не время. Подбери им лучших лошадей, лучше - не из конюшен персов, амазонки должны выглядеть так, словно только что объявились тут со своей родины. В них не должно быть ничего местного.
Царь отставил пустой кубок в сторону и поднялся со своего ложа. С ним рядом моментально возникло две рабыни, что привели его облачение в порядок бесшумно и быстро и снова исчезли. А правитель половины света на них даже внимания не обратил, погруженный в свои планы.
- Наши люди должны быть в толпе, за каждым углом и среди каждой кучки сброда. Все должно пройти гладко, ибо тот, кто посмеет испортить этот праздник, будет наказан вместе с теми, кто не уследил за порядком.

- У нас в обозе достаточно лошадей, пройдись и отбери тех, что получше, - чуть раздраженно отозвался Александр, который не любил застревать на мелочах и тратить время на очевидные советы.
Правитель поднялся и двинулся по галерее, украшенной лепниной и фресками, разглядывая сцены охоты. Жестом пригласил за собой Птолемея, умолк, размышляя.
- Я не знаю, брат. В конце концов, легенды - это лучшее, что есть у человечества, так почему бы не сотворить еще одну, прекрасную, словно сон? Ты только представь себе... Две амазонки, на великолепных лошадях, величественные и гордые. Жаль, этим никчемным персам никогда не оценить ни прелести Таис, ни яркости Эрис. Но наши люди запомнят и перескажут, и твои дети будут слушать уже сказку о том, как Великий Александр женился на царице амазонок после покорения чужих держав.
Александр искоса взглянул на Птолемея и вздохнул. Эо все было явно слишком возвышенно для прямолинейного воина. "Прав был Аристотель - далеко не всем дано богами в равной степени."
- Не думай, что это ребячество. Вся жизнь состоит из коротких сцен, и в любой приличной трагедии должны быть сцены, которые запомнят даже те, кто просто проходил мимо. И нам сегодня предстоит сыграть именно такую сцену.

- В этой жизни все рискованно, и она не рискует не больше остальных, - чуть легкомысленно ответил Александр, отмахиваясь, - Пока она будет в Персеполисе, к ней приставят охрану, а потом...Тебе и самому за ней не уследить.
По губам царя пробежала едва уловимая усмешка, он знал, о чем говорит. Сам столько раз терял ее... Но, видно, мойры так просто не сдаются, сталкивают их пути упрямо и тогда, когда меньше всего этого ожидаешь. Во всяком случае, так казалось Александру, который упускал из виду одну лишь деталь - волю самой Таис, покорить которую не всегда бывало и мойрам по силам.
Птолемей не понимал одного - легенда в глазах Александра стоила куда дороже, чем жизнь женщины, пускай себе и красивой. А Таис, как ни крути, была всего лишь женщиной.

- Да, иди.
Равнодушный кивок головой, потому как мысли царя были уже далеко от их разговора. Мелочи и приземленные факты никогда не могли удержать надолго внимания Александра, вот и в этот раз он увлекся своими размышлениями на совершенно отвлеченную тему. В данном случае, о матери, а Олимпиада никогда не была настолько проста, чтобы о ней можно было думать без внутреннего напряжения и постоянного ожидания подвоха.
Так что то, что Птолемей уже исчез, скрывшись среди бесчисленных колонн дворца, Александр заметил далеко не сразу. Но это не имело значения - правитель легко поддавался импульсам и порой принимал странные решения. Вот и сейчас поспешил к себе, решив непременно написать матери письмо и рассказать о рождении новой легенды.
Олимпиада была как раз той, кто сумеет по достоинству оценить его замысел и отдать ему должное.

Не может быть двух солнц на небе и двух владык на земле.
Все письма были написаны, гонцы разосланы, и два дня до праздника тянулись вечность. Перед глазами мелькали воины, лошади, волоокие персидские девушки, неизвестно как и почему оказывавшиеся во дворце. Зачем - догадаться было не так уж и трудно, но Александр жил предвкушением. Предвкушением встречи с царицей амазонок. Он почти позабыл, что это Таис - гетера и гордость Афин, в его мечтах они были почти идеальны - царь и царица мира, прекрасные и властные, невозможные, почти боги.
Разглядывать за этой божественностью личность не было желания. 

Александр замер на балконе, украшенном приевшейся лепниной с быками и царскими портретами. Это было, пожалуй, самое светлое место дворца, отсюда открывался вид на весь Персеполис, этот недогород, храм самодовольства и пренебрежения ко всему миру. Идти нужно было сквозь бесконечные залы колонн и лестницы, с однообразными барельефами, пускай себе и выполненными мастерами так, словно от каждого штриха зависела их жизнь. "Впрочем, скорее всего так и было."
Несмотря на близость долгожданного праздника, царь не ощущал того ликования, на которое рассчитывал. Что-то казалось лишним и несовершенным. В том, что и он, и его царица будут идеальны, он не сомневался. И что гетайры покажут себя в лучшем виде. И что персы трусливо подожмут хвосты. Но что-то было не так.
- Прочь, сомнения, - Александр решительно развернулся и отправился туда, где свистели кнуты стражников и раздавался гул людской молвы. Он не сомневался, что военачальники уже готовы начинать, оставалось лишь узнать, готова ли Таис. Бесконечные коридоры наконец выпустили царя из темных закоулков Ксеркса и он нос к носу стокнулся с Птолемеем.
- Гонец от Таис прибыл? Можно начинать?

- Хорошо, - Александр потер ладони, - Улыбнись, Птолемей, сегодня мы превратим Таис в легенду.
Легенда, легенда... Это слово словно околдовало его, читалось в тупых взглядах быков на лепнине, витало в раскаленном воздухе Ксеркса, почти давило. А Александр не любил давления - пожалуй, именно это его и раздражало, исподволь, незаметно подтачивало радость, на которую он рассчитывал. Возможно, он возомнил о себе куда больше, чем дозволяют боги, но отсюда, из покоренной персидской столицы, это решение казалось вполне приемлемым. Да что там - оно казалось почти совершенным, близким к тому, о чем Александр пока говорить не хотел, но о чем уже давно подумывал - разве он не достоин называться богом? Весь мир у его ног, перед ним склонили головы даже цари, его армия способна растоптать любого, и осталась только одна деталь - легенда. Любой бог должен иметь за плечами приличный багаж легенд, так почему бы не начать этот путь прямо сейчас?
Александр бросил на Птолемея быстрый взгляд, рассуждая, стоит ли делиться своими мыслями, но быстро прочел ответ в глазах своего верного друга - нет, не стоит.
Этим вообще не стоит делиться, когда-нибудь они сами поймут и назовут его достойным именем. И это когда-нибудь наступит очень скоро.
Александр поджал губы, взмахом руки пригласил Птолемея следовать за собой и двинулся дальше по петляющим коридорам дворца. Вопреки обыкновению он не вглядывался в барельефы на стенах и не пытался понять секреты древних строителей - сейчас он сам был строителем, и его творение заставит всех понять, что герои были не только в древности. 
Буцефал танцевал в одном из двориков, недовольно разглядывая трех конюхов, которые и не пытались удержать возбужденное животное. При виде царя они почтительно отступили, опуская глаза, но Александр даже не обратил на них внимания. Он провел рукой по холке животного и одним движением оказался в седле. Буцефал неожиданно покорно замер - даже его неукротимый нрав сумела сломать железная воля царя.
- Птолемей, отправь гонца - пусть свита царицы выезжает.