"Тайлер.. Найджел. Так ты забудешь собственное имя!" и рад был стараться. В конце-концов, для того, чем он обычно занят, ему требовалось и внимание, и сосредоточение и спокойствие. Дома он мог доделать свою мерную ложечку и, наконец, опробовать первый состав...
Где бы это сделать? Взрыв же явно услышат сотрудники лаборатории, а под землю его не пустят... Хорошая найджеловская память, конечно, диктовала несколько прекрасных закоулков для того, чтобы припрятать небольшие бомбы, но где их испытать?
Крепко задумавшись над этим вопросом, помоечный выбрался из халата, оказавшись под ним в привычной пчелиной форме и, смотря перед собой невидящим взглядом, поплелся по коридорам  домой. Сон в этом "доме" наступил неожиданно просто, быстро и спокойно. Даже про ложечку забыл.

Айрин облокотившись о заботливо (наконец-то!) подставленные мужские руки, пересела в коляску, продолжая беззвучно всхлипывать.  Взгляд медика на ее ногу - внимательный и со скрытым напряжением - заставил мурашки холодной волной пробежать по ее животу.
- Я на самом деле не такая плакса, - доверительно сообщила она, благодарно пожимая медику запястье, - Это еще от голода, я ведь в столовую сегодня так и не дошла.

Айрин закусила губу и молча переползла на кушетку томографа. Ей хотелось одновременно и чтобы врач продолжал говорить, и чтобы он заткнулся со своими дурацкими шутками, несвежими словно перестоявшее на солнце пиво. А еще ее настораживала его излишняя болтливость, словно он пустопорожними разговорами хотел забить и притушить ее тревогу.

Она проснулась как столб, как штопор, как болт - было в этом что-то неживое, какой-то подъем тела его же сгибанием и мгновением позже следовавший внутренний сигнал "утро!", именно так, а не наоборот.
Умыться, позавтракать, осмотреть себя в зеркало - без всякого удовольствия, потому что "надо". "Надо" в Ольге жили целой армией, целой стаей птиц с белоснежными оперением и черным нутром - у нее было много "надо" - всю жизнь.
Она шла по коридору в послеоперационное отделение и застала себя на мысли, что стала зомби - мысли, жесты, действия, просыпание - слишком механизировано, достойно бункера, но не достойно человека. А предпринимать с этим что-то следовало сейчас, сейчас же, сию минуту.
Ольга свернула в пустую смотровую и застыла у окна, в котором не было света, закрыла глаза - свет появился, появился тихий московский дворик сырым осенним утром, появились дети, песочница и беседка, появился фонарный столб и снег вокруг его ночного свечения, больше походивший на бабочек, волшебный, странно движущийся, пульсирующий, появилась мама и Ленка, появился Саша, но тот совсем ненадолго, а потом появилсь Оленька - маленькая, любящая качели.
Она открыла глаза с чувством решения. Включила здесь же в смотровой больничное радио и громко и четко проговорила:
- Сбор на верхнем этаже в холле через час. По одному на местах - остальные на планерочку. Исключение - тем, кто будет заниматься срочными больными, если таковые будут.

Отредактировано Фе (24.08.2012 00:27:59)

И правда - толпа: собрались все, даже рабочий персонал, всего человек сорок, и ей их показалось крайне много. Но предпринимать что-то следовало незамедлительно.
- Доброе утро. Итак... Все мы знаем, что справляться нам становится с каждым дем труднее. Сегодня начинаются курсы. Теоретическая учебная часть в открытом доступе во всех компьютерах - буду рада вашему рвению с ней знакомиться, и только и такие пройдут мою аттестацию. Но на практику можете приходить хоть все - зависит лишь от времени занятости. Я буду показывать, рассказывать. С этого момента любой желающий может находиться при мне в операционной, если будут случаи - да и я ищу ассистента.
Она поняла, что говорит слишком сумбурно и неразборчиво, перевела дух и снова произнесла.
- Итог. Все желающие могут посещать мои практические занятия, расписание буду озвучивать по громкой связи. Это первое. Ник, сделай объявление в общий корпус - стремящиеся люди с образованием - то что нам нужно. Это второе. К персоналу никаких претензий нет. Это третье. Через несколько месяцев любой может пройти врачебную аттестацию. Вся информация будет в компьютере. Это четвертое. Я ищу ассистента. Это пятое.
Они что-то понимали, что-то нет, Ник слышал и понимал все - ей было достаточно. Потерянная, она выцепила его лицо в толпе и уверенно говорила будто только ему. Стеснение забавно отразилось румянцем на ее щеках.
- Кто хочет работать - работать будет, кто хочет работать качественно - научится. Может быть,  есть вопросы?

То, что 12-летнего мальчишку можно взять в ассистенты себе, у Ольги в голове не умещалось: ведь воспринимала его она совсем еще ребенком, хоть и обращалась к нему как ко взрослому - странная непостижимая ее личностная закавыка.
- Здравствуй, Стив. Всем желающим дам задание, кто лучше справится - тот и станет. Материалы в открытом доступе, так что подготовка труда не составит. Исполнение же будет зависеть от каждого. И есть личный компонет - я должна смоч работать с этим человеком по 24 часа в сутки, если это потребуется. сразу же уточню, что вкладываю в это понятие - это не просто человек, подающий мне скальпель и вкалывающий пациенту наркоз, это моя правая рука - и пока я не только в хирургии, этот человек тоже будет нарабатывать знания объемнее и шире. Так будет еще долго - легко не будет. Ответственности требует немалой. Так что тут только ваше огромное внутреннее рвение может вас же и повести, чему я поспособствую по мере сил.
- Но в любом случае, согласитесь, смоч спасти собственную жизнь в экстренных случаях, жизни близких - это и есть то, чо ценнее всего, что вы можете получить - через курсы, через проникновение глубокое в процессы больницы, и то, что я могу попробовать вам дать.
А попутно она размышляла, что вообще будет делать и как - ей казалось, что справиться с системой легко, а все равно отчего-то было страшно. Они то все разные, они-то мало что понимают, они же проще и поверхностнее живут - как же их так вот перекрутить, поднарастить, а подучить и показать истину. Она то ее знает - безусловно.

- В морг - машинально как-то ответила докторша и застыла. Не испугалась - нет, что-то в этом было другое, потому что труп здесь и сейчас  - было явление неправильное. Внутри сознние Ольги летело в сторону перемен, адаптации и нового способа жизни, и это здорово и весело всегда, а тут на тебе - и труп. Ольга застыла, потому что справиться с этим переключением она не могла. По крайней мере, не могла так быстро, как того, возможно, требовала ситуация.

Во сне был его небольшой одноэтажный домик в пригороде с небольшой лужайкой на которой рос старый клен. Тропа вымощенная гранитными блоками, старым, отрескавшимися по кроями, ведущими к невысокой калитке. Сразу за калиткой был почтовый ящик. Том его смастерил вместе с дочерью, когда та еще в школу ходила и не уехала жить к матери. К ящику подошел почтальон, улыбчивый парень, Карлос был не много моложе Тома. Они были знакомы много лет, дети ходили в одну школу. Карлос вложил пачку счетов в ящик, поднял язычок и помахав рукой Томасу пошел дальше по делам.
Там был и Бостон. Преданный, добрый пес Бостон. Лабрадор лежал на одной из гранитовых плит и тихо спал, ждал обеда. Идиллия.
Все это не вернуть.

Проснувшись Том умылся. Спина не болела, если сравнивать с тем что он обычно чувствовал, и это ему нравилось. Он умылся, причесался и решил закончить начатое им вчера дело. Но сперва перевязать рану и отзавтракать, именно в таком порядке. Лучше неприятные эмоции от санитаров смоет утренний паек и тяжелая работа.
С этой мыслью Том направился на перевязку...

Отредактировано Keydan (05.09.2012 23:59:30)