- Как жаль, что я не разделяю твоего оптимизма от приобретённого трофея, Лия. - говорил он.
Докуривая последнею сигарету, как-будто дрожащим, но в то же время бесстрашным голосом продолжал: "Мне не понять твоей страсти к ножам. Более того, мне они никогда не нравились... У моего отца раньше, когда мне было ещё 9, был нож. Постоянно окровавленный, вечно острый - стальной монстр. Я всегда его представлял бессердечным извергом, заставлявшим отца делать это... Даже улыбаться... когда он разделывал свинью. Знаешь, я до сих пор не ем свинину!"
Делая последнюю затяжку, он встал и выкинул бычок в море, будто желая, чтобы то всполохнуло, как старая бензоколонка.
- Не знаю... Со мной что-то не то... и держаться больше нет сил...
Может это место на меня так влияет, на который мать ходила, когда встречалась с Альбертом... Может меня мучает совесть.. А может сам Иисус снизошёл до шоумена - залез ко мне в голову и совершает над моим мозгом грех... Наверное, мне нужно отдохнуть... посмотреть кино, сидя у телевизора... Лия, ты как?!

Она бежала по кромке воды - худенькая белобрысая девушка в коротком застиранном платьице. Поскальзываясь на мокром песке, она чудом не падала, и продолжала бег - безнадёжный бег загоняемого охотником зверька. Ещё вчера она мечтала увидеть море, окунуться тёплые волны, почувствовать вкус той свободы, о которой так много было написано писателями-романтиками. А сегодня мечта о море обернулась кошмаром. Он бежал за ней, и в его руках был нож, остроту которого она уже успела оценить собственной шеей. Шрам, наверное, останется на всю жизнь. Если она, эта жизнь, не закончится так нелепо и бесславно.
Надо было бежать к людям. В обратную сторону от моря. Но путь преграждал песчаный склон, а она слишком устала, чтобы карабкаться вверх по песку, тогда бы он точно её догнал, и вонзил в неё нож - свой страшный острый нож, против которого невозможно бороться. Нет! Она не доставит ему такого удовольствия! Лучше она разобьётся о прибрежные скалы, чем позволит ему себя догнать.
Скалы! Вот они! Песчаный берег заканчивался, уступая место скалистой гряде. По скалам тоже тяжело карабкаться, но, по крайней мере, в них нельзя увязнуть, как в песке. Почему-то скалам она доверяла больше.
Узкая тропка шла вверх. Отчётливая тропка, которая наверняка куда-нибудь выведет. А если нет, всегда остаётся путь вниз, на острые камни. Он не посмеет прыгнуть за ней, вряд ли он захочет рискнуть своей жизнью. А у неё будет шанс, пусть даже совсем маленький. Но даже разбиться будет лучше, чем...
Она на мгновение обернулась. Расстояние между ними не изменилось. Казалось, он совсем не устал, она же была на пределе. В ране пульсировала боль, кровь заливалась за шиворот, а может, это всего лишь пот.
Она собрала последние силы, и припустила вверх по тропинке, ещё не зная о том, что загоняет себя в тупик. Она не сможет сигануть вниз. Она слишком любит жизнь, и слишком боится остаться калекой, чтобы позволить себе такую роскошь, как прыжок со скалы. Значит, она будет драться. Когда больше ничего не останется, она будет драться, и сделает всё возможное, чтобы убийца надолго её запомнил. Если только нож не окажется быстрее. А он окажется, она это знала, но не хотела признавать. И поэтому бежала по скользкой каменной тропке, заросшей то ли мхом, то ли водорослями. Может быть, ей даже не придётся прыгать - скользкая зелень сделает всё за неё. 
Она снова обернулась. И не поверила тому, как сократилось расстояние! Он был совсем близко. Он знал, что победил. Он уже даже не торопился, а только ухмылялся, поигрывая окровавленным ножом. Это её кровь, и сейчас её прольётся ещё больше. Он знал, что она скоро остановится.
И она остановилась. Тропка кончилась. Слилась со скалой. Это конец. Бессмысленный и неизбежный. Она вжалась в мокрый камень и закрыла лицо руками. Драться? Разве она не собиралась драться? Да, надо бы ещё побороться. Но сил больше не было. Теперь она могла только закрыть лицо руками, и постараться не увидеть свою смерть.

Отредактировано CyberCat (28.09.2012 12:56:17)

Она ждала. В мыслях своих она уже умерла. Умерла, чтобы убедить себя, что умирать совсем не страшно. И не так уж больно. Только обидно. Обидно потому что так не должно быть. Не с ней, не сейчас, когда она только что увидела море, к которому так стремилась.
Она ждала. Ожидание казалось бесконечным. Говорят, в критические моменты время для человека растягивается, чтобы дать ему возможность сделать то, чего в обычных условиях он никогда бы не сумел сделать. Но она уже была не в силах что-то делать. Она слишком долго бежала, и слишком устала.
А может быть, это всё наваждение? Это ей кажется с недосыпу? Нет. Боль в шее и кровь за шиворотом говорят об обратном. Надежды больше нет. Игра окончена. Она проиграла.
Она ждала. Но удара не последовало. Вместо него - вскрик, хрип и глухой звук упавшего тела.
Он поскользнулся? Не она поскользнулась, а он? Мокрая скала выбрала его своей жертвой?
Она медленно раздвинула ладони, чтобы, если увиденное ей не понравится, снова закрыть лицо. У неё были светлые то ли голубые, то ли зелёные глаза. Такого же пограничного между зелёным и голубым цвета, как море. Большие удивлённые глаза на бледном лице. Светлые пушистые волосы, коротко и неровно подстриженные. Тонкие руки и тонкая кожа. Нежная, хрупкая, беззащитная, она в то же время была полна какой-то скрытой силы, скорее, жажды жить и удивляться. Хотя ей было почти шестнадцать, выглядела она не больше, чем  на четырнадцать. Наверное, из-за бледности, худобы и огромных распахнутых глаз. Её нельзя было назвать красивой. Пока ещё нельзя. Но, если ей позволить жить, она могла превратиться в красавицу лет через пять-шесть.
Мужчина, который гнался за ней с ножом, был мёртв. Тело его рухнуло на тропинку, и немного сползло вниз по скользким зелёным наростам. Сейчас он окончательно соскользнёт, и море примет его в свой вечный пищевой круговорот.
Вместо мужчины перед ней теперь стояла девушка. Тоже с окровавленным ножом. Этим ножом она убила его? Как? Как такое могло случится? Или она уже умерла, и эта девушка встречает её с той стороны, чтобы проводить... куда? Ни в рай, ни в ад она не верила. А загробный мир что-то совсем не отличался от того, в котором она прожила почти шестнадцать бесполезных лет.
- Спасибо, - прошептала она, не найдя других слов. Едва заметная улыбка тронула её бесцветные то ли от страха, то ли от недостатка витаминов, губы. Она боялась радоваться своей удаче.

Отредактировано CyberCat (28.09.2012 14:11:44)

Где-то в вышине закричала чайка. Красота и спокойствие. Небо и море. И стройная девушка - такая красивая, и тоже опасная, если умеет убивать.
Мгновение назад Василиса была счастлива своему неожиданному спасению. Теперь же появилась тревога. Обычно свидетелей в живых не оставляют. А она, скорее всего, такой же маньяк. Как там было у Свифта? "Натуралистами открыты у паразитов паразиты, и произвёл переполох тот факт, что блохи есть у блох, и обнаружил микроскоп, что на клопе бывает клоп...".
Когда ей было страшно, плохо или грустно, она вспоминала чужие стихи. И становилось легче. Ритмичные строчки отвлекали. А стихов она знала много, потому что любила читать. Чтение уводило её из серой реальности в фантастические миры, в которые она погружалась с головой. Она даже примеряла на себя имена полюбившихся персонажей, позабыв о собственном имени, ассоциировавшимся у неё с грязью и мутью реальности. Сегодня она была Василисой. Её не столько привлёк персонаж, сколько имя - длинное, красивое и незнакомое. Необычное для родного английского языка. Она любила необычные имена.
Получается, эта стройная девушка - такой же паразит, как гнавшийся за Василисой мужчина. Только паразит она не для Василисы, а для него. Значит, "паразит моего паразита - мой друг". Пусть будет так! Это утверждение вселяло надежду на то, что её не убьют следом за мужчиной.
Тело горе-убийцы всё-таки соскользнуло с тропинки, и шлёпнулось вниз, туда, где искристый прибой бился об острые камни. Ни одному человеку, случайно забредшему на эти одинокие скалы, в здравом уме не придёт в голову спускаться туда, чтобы достать труп, а чайки быстро сделают своё дело так, что идентифицировать будет нечего. На скале остался лишь кровавый след, который смоет первый же дождь. Тонкий расчёт девушки с ножом или случайность?
Василиса не стала смотреть вниз. Ну его, маньяка. Упал, так упал. Хорошо, что упал он, а не она.
Спасительница тем временем швырнула нож вдогонку трупу. Движение получилось красивым, и девчонка с глазами цвета моря невольно залюбовалась. А потом спасительница пошла прочь. Так буднично и просто, как будто убивать плохих дядей для неё - привычное дело.
И всё? Неужели, она так и уйдёт? А Василиса снова останется одна. Даже без книг. Потому что свою сумку она потеряла, когда удирала от маньяка, а денег у неё больше не было. Того, что она скопила за полгода, едва хватило на билет к морю. Теперь придётся где-то добывать еду... снова воровать. Воровать Василиса не любила. Но ничего другого делать она не умела. Разве что читать. За чтение денег не платят.
Размышляя о том, где теперь добывать пропитание, Василиса отлепилась от скалы, пошла следом за спасительницей. Всё равно других тропинок тут не было.

Отредактировано CyberCat (05.11.2014 17:29:21)

Василиса увязалась следом. Жилище спасительницы ей понравилось. Отсюда слышался шум волн и чувствовалась солёная прохлада. На аскетизм обстановки она внимания не обратила, потому что сама привыкла шариться по чердакам и подвалам, скрываясь от идущих по следу сбежавших из детдом а детей. Но теперь её не найдут. Она уехала слишком далеко. Никому и в голову не придёт искать её здесь.
- Я это... могу рыбу наловить, - робко предложила девчонка. - Если есть, чем. А если нет, я могу смастерить удочку. Если есть, из чего. 
Она едва удержалась, чтобы не огласить весь список своих умений, давая понять, что она ещё может пригодиться. Вовремя вспомнилось: "Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!". Поэтому она промолчала о том, как ей одиноко, и как ей нужен кто-то, способный защитить.
Есть хотелось ужасно. Но она удержала себя и о того, чтобы самой начать заглядывать в кастрюли. "Сами предложат и сами все дадут!".

Отредактировано CyberCat (29.09.2012 02:51:33)

- Виски невкусное, - ответила Василиса. - Поэтому не пью. Я пиво пью, вино и кофе. И ещё курю иногда, - зачем-то прибавила она. - Не только табак. Но это так... когда есть, что курить. Очень редко.
Лия ушла, а Василиса принялась накрывать на стол, предварительно одним глотком осушив чашку с кофе. Делала она это правильно, по книжке о хороших манерах, которую нашла в детдомовской библиотеке. Ей нравилось накрывать на стол правильно. Пусть даже не все приборы соответствовали картинкам из книжки. Идеально накрытый стол был похож на длинные имена, и точно так же контрастировал с серостью окружающей реальности.
Когда вернулась Лия, чистая и вся будто бы светящаяся, Василиса вдруг вспомнила, что тоже вся в крови, и надо помыться. Рана на шее уже не болела - видно, оказалась неглубокой, но был задет какой-то сосуд, потому и было столько крови. Сейчас кровь высохла, и осталась бурыми пятнами на коже и на одежде.
- А можно мне тоже... того... помыться? - Василиса спотыкалась на словах. Так всегда бывало, когда она чувствовала себя неуверенно. Она знала, что это плохо, но ничего не могла с собой поделать. Особенно это мешало на уроках, когда её вызывали к доске. Поэтому оценки у неё были не очень высокие, хотя учиться она любила, и знала на самом деле больше, чем могла выдавить из себя под множеством взглядов одноклассников, так и ждущих её ошибки.

Отредактировано CyberCat (29.09.2012 23:46:42)

- Спасибо, - ответила Василиса, накладывая себе полную тарелку. - Мне... жить... того... ну, негде сейчас. Я это... с удовольствием поживу здесь, пока... не найду подходящий чердак или не уеду дальше. Я мир хочу посмотреть. И в первую очередь море, - она умудрялась разговаривать и есть одновременно, причём так, что это не выглядело некрасиво. - А скрывать мне нечего, - обычно случайным знакомым рассказывала всякие небылицы. То придумывала себе замечательную семью, то какую-нибудь душещипательную историю, то вовсе пускалась в пересказ прочитанного. А сейчас почему-то не хотелось художественно врать. Вообще врать не хотелось. - Да и рассказывать в общем-то тоже нечего. Скучная у меня жизнь.

Василиса поблагодарила за ужин и послушно поплелась наверх. Плюхнулась, куда указали, и тут же заснула, даже не вспомнить про одеяло. Закрыла глаза и мгновенно выключилась из этого мира. Она очень устала за сегодняшний день. Впрочем, на лице спящей девочки никакая усталость не отразилась. Оно было спокойным, как у младенца.
Ближе к полуночи она замёрзла. Положила под голову сложенные вместе ладошки, подтянула к груди коленки, но не проснулась. Дыхание оставалось таким же ровным и глубоким. Случись сегодня ночью шторм или землетрясение, она бы не проснулась. Она слишком устала за день, и теперь отдыхала во сне. Ей снились морские приключения, о которых она читала в книгах. Люди с окровавленными ножами там тоже были, но они не вызывали страха, потому что была уверенность, что всё закончится хорошо. Её сны просто не могли закончиться плохо. Не имели права. Как и её жизнь. Василиса чувствовала, что в этом мире у неё есть какое-то предназначение, и она должна обязательно его выполнить. Какое именно, она не знала. Даже если она его всего лишь придумала, с ним было легче жить. С ним жизнь обретала смысл. А смысл ей был необходим, как воздух. В обыкновенной борьбе за существования смысла не было никакого. Придуманная цель лучше, чем её полное отсутствие.