- Обстановка здесь у нас очень сложная, товарищ Гаврилов - говорил, подливая собеседнику зеленого чая в пиалу, старший уполномоченный ОГПУ по Артайскому округу Туркестана Рустам Нуртдинов - И оперативная и политическая. Ты пей, пей зелёный чай. У нас в жару это первое дело.
Жара действительно стояла просто давящая. От потоков солнца не спасала даже густая листва раскидистого чинара, под которым, у низенького дастархана сидели четверо мужчин в военной форме.
Двое, чекист Нуртдинов и, судя по зелёным петлица и "разговорам" через грудь, пограничник, в выгоревших до бела гимнастёрках. Ещё двое в новеньких зелёных. Тёмно синие петлицы и такие же синие будёновки с красными звёздами выдавали в них бойцов ЧОН-части особого назначения ГПУ
- Пейте, пейте - Нуртдинов снова наклонил чайник над пиалами гостей - Что не хотите больше? - сказал, увидев как чоновцы дружно прикрыли пиалы ладонями - Тогда мой вам  совет, в следующий раз, просто не допейте чая чуть-чуть. Это и будет хозяевам знак, что вы напились. А пока выпиваете до дна, вам всё время подливать будут - он засмеялся, отчего его и без того узкие глаза превратились в почти невидимые щёлки. - Такой у нас обычай.
- Сколько сабель у этого Мадамин-бэка? - спросил тот, кого чекист назвал Гавриловым
- Трудно сказать - пожал плечами Нуртдинов - Наверно до полусотни.
- Что нибудь ещё о нём известно? - спросил второй чоновец
- Не сильно много - покачал головой Нуртдинов - Мадамин-бэк очень осторожен. Нам никогда не удавалось внедрить к нему в банду нашего агента. И население его покрывает. Он из здешних баев. Пережитки прошлого у нас ещё сильны, товарищи. Баям надо подчиняться, такова воля Аллаха. Так мулла говорит декханам и те слушают его.
- А, что же комсомол? - нахмурился Гаврилов - Почему не ведёт разъяснительную работу среди стариков ?
- Э- поморщился Нуртдинов - Какой там комсомол в горных кишлаках. Было три комсомольца, басмачи Мадамин-бэка убили. Была школа. Совсем маленькая. Прошлый осенью Мадамин-бэк спалил её. А учительницу приказал сжёчь заживо. За то, что осмелилась ходить с открытым лицом.
- Дааа - протянул Гаврилов - И такое у вас творится на тринадцатом году Советской власти. До сих пор басмачи лютуют. Неудивительно, что Москва вами недовольна
Нуртдинов выслушал упрёк, глядя в столешницу дастархана и, не поднимая глаз ответил:
- Несправедливо говоришь, товарищ Гаврилов. Мы не сидим здесь без дела. Банда Мадамин-бэка последняя басмаческая банда в Туркестане. Остальные давно истреблены. А этот, как леший, появляется из-за кордона, внезапно,  налётом и туда же уходит Через горы. Через Гиндукуш.
- Граница на замке, да товарищ Яковлев ? - второй чоновец насмешливо глянул на пограничника
- Все горы не перекроешь никакими заставами - Яковлев отвечал как то лениво растягивая слова - Да и все тропы в горах никто не знает кроме местного населения. Мы ставим  секреты, засады в горах. Прошлой осенью Мадамин-бэк напоролся на такую. Ушёл. Десять басмачей своих потерял да наших троих убил. Но ушёл.
- У Мадамин-бэка хорошие проводники - поддержал пограничника Нуртдинов - И сам он вырос в этих горах. Трудно его будет ловить
- Ну, для нас невозможного мало - Гаврилов поднялся, поправил гимнастёрку - Предлагаю, товарищи, немедленно выехать на место.

Небольшой отряд-пятеро уже знакомых нам героев и с ними десяток пограничников ехали по улочке Артан-ажи, районного посёлка в предгорьях Гиндукуша.
Цокали копыта. Их звук звонко отражался от бесконечных глинобитных стен, которыми огородились дома от улицы. Справа в канаве, что спряталась в тени от вываливающихся из-за заборов ветвей деревьев, журчал арык.
В эту же тень старались попасть и всадники. Потому, что с другого бока глинобитные стены просто полыхали полуденным жаром.
- Как здесь люди живут? - пробормотал Гаврилов, снимая будёновку и утирая её пот с лица - Смотри ка, Токарев, а эти ещё и в шубах.
То было сказано про кучку стариков, что завернувшись в плотные ватные тулупы и, надвинув поглубже, мохнатые папахи распивали горячий чай в придорожной чайхане.
- Непривычно,да? - засмеялся Нуртдинов - А так, между прочим, прохладней
- В шубе?
- Ну. От жары хорошо спасает ватный халат и зелёный чай. Но нам, к сожалению, по форме не положено - он опять блеснул ослепительно белозубой улыбкой.
- Ассаляму айлейкум, товарищ Нуртдинов - худой как жердь чайханщик вышел к кавалькаде
- Айлейкум салям - приложил руку к сердцу Нуртдинов, чуть придержав коня - Как идут у вас дела, уважаемый Гасан?
- Хвала Аллаху, всё благополучно. Я вижу у вас товарищ Нуртдинов важные гости. Заходите ко мне. Отдохните. Выпейте чаю.
- От всей души благодарю вас, уважаемый. Но совсем мало времени. Как нибудь в другой раз.
- Как ехать по такой жаре? - настаивал чайханщик - Надо подождать вечер.
- И рады бы ждать - ответил Нуртдинов - Но служба.
Они опять тронулись вниз по улице
- Это Гасан Замрутдин - ответил Нуртдинов на немой вопрос Гаврилова - Красный купец, так сейчас это называется.
- Он из каких ? - спросил Гаврилов
- Из купцов и есть. И отец его и дед торговали. Он чайхану держит. И несколько лавок.
- Вежлив ты с мелким  буржуем, товарищ Нуртдинов - усмехнулся чоновец
Улыбка мигом исчезла у того с лица. Заострились скулы и взгляд как саблей полоснул по чоновцу
- Я, чекист, товарищ Гаврилов. Я с каждым должен уметь разговаривать. А Гасан - Нуртдинов махнул рукой в сторону уже скрывшейся за поворотом чайханы - Два года назад помог нам уничтожить банду басмачей Асладдин-шаха. С тех пор у меня к нему есть доверие.
Яковлев чуть ускорил коня и сблизился с чоновцами:
- Местные условия надо учитывать, товарищи - сказал он им - Здесь много сложного. Я здесь пятый год, но далеко не во всём ещё разобрался. Фактически, до Советской власти, здесь был феодальный строй. В какой то мере он и сейчас никуда не делся.
- Ну ты мне это брось, пограничник - повернулся к нему Гаврилов - Какой ещё феодальный строй? Советская власть тут.
- Именно тут, кстати, её нету - усмехнулся Яковлев
- Это как же понимать?
- А так и понимай. Был местный совет, но почти всех убили басмачи Мадамин-бэка. С тех пор новый не выбрали.
- Ну дела - покачал головой Гаврилов - А у кого же здесь тогда власть, позволь тебя спросить
Яковлев в ответ пожал плечами и сказал:
- Наверно у нас. У тех кто в форме. Днём, по крайней мере, точно у нас.
- А ночью?
- По разному - снова пожал плечами пограничник - Ночь на ночь не приходится
Гаврилов остановил коня:
- Ты, что мелешь, погранец? - угрожающе проговорил он - Голову напекло или белены объелся?
- Товарищ Яковлев немного преувеличивает - вмешался Нуртдинов - Но в чём то верно ситуацию излагает. Люди думают про нас, какая вы власть если от басмачей нас защитить не можете? Вслух, конечно, не говорят. Но думают.
- Защитим - буркнул Гаврилов трогая коня
- Так вот, товарищ Гаврилов - продолжил пограничник, когда отряд вновь тронулся - Вернёмся к местным обычаям. У вас женщина с непокрытой головой. Нехорошо это. По местным понятиям, каждый обнажённый женский волос-копьё в сердце Пророка. Нуртдинов вам на это указать постеснялся. Чтоб вы не подумали, будто над ним пережитки довлеют. А мне, русскому, такое сказать вам можно. Лучше это исправить.