1 марта 418 года
Староста Войт Фетчер, престарелый старик, 80 - 90 лет от роду, стоял и напряжённо вслушивался в толпу крестьян, что собралась у дверей его дома. Приняв правильное, как он надеялся, решение, Войт сунул конец бороды за пояс и кивнул своему сыну, Бобу Фетчеру.
Боб неспешно поднялся, понимая всю важность сего момента, отпер дверь и громко рыкнул.
- Тиха!!! Староста говорит!!!, - послечего почтительно отступил в шаг от двери. Войт, с кряхтением, вышел на порог и ещё раз оглядел своих односелян, коих по завету предков, ему приходилось наставлять...и оберегать.
Говор стих сразу же, вид двухметрового Боба, с куачищами, напоминавшими головы быков, да и уважение к старосте пересилило любопытство, подкормленное обеспокоенностью. Крайней обеспокоенностью. Уже семь человек пропало в лесу и порой, из за стены доносилось рычание и уханье... "Лютоволк", ходили старшные слухи, но шкуру последнего лютоволка теперь использовал Войт Фетчер, повесив её у двери, чтобы ограждала от сквозняков и непрошенных гостей.
- Люди, - начал старик, тщательно подбирая слова, - Уже неделю как Цавка и Грана не вернулись из лесу. Гаратион, с двумя братьями, да егерь Пир, с собратом Велесом тоже не вернулись с поисков. Стену вокруг селения мы отстроили, надёжно огородив наш дом от зверья да лиха одноглазого, однако для спокойствея нашего должны известить и порт Рифт, что на юго - востоке.
В толпе сразу пошёл говор. До порта, три дня пути, что крайне много, учитывая что дорога проходит прямиком к лесу, который уже, втайне, стали кликать тёмным. Древняя каменная башня возвышалась вдалеке на юге, но это было с допотопных времён... к башне привыкли. А вот к звукам из леса, ещё привыкнуть не успели.
- Тихо... - поднял руку старик.
- ТИХО!!! - заорал Боб, вторя отцу. Говор сразу же утих.
- Нужен человек, или два человека, дабы известить наших братьев. Чтобы тоже отгородились стеной из свежих брёвен, чтобы всякому зверью да нечисти неповадно было.
Над толпой нависло молчание. Идти в порт, всё одно что идти в сам лес... Паузу прервал гломким причмокиванием, плотник Рудольф.
- Так эта... пусть Элрон идёт. Ему чай чо будет? Его это, боги защитят ога?
- Да, да, Туордил заговорённый. Его святости не страшны ни волки, ни куницы с белками.
- Га - га - га. А пропадёти плевать, онж грамотный! Га - га - га.
Войт нахмурился, оглядывая селян. Нападки на единственного грамотного кроме него человека на всём острове, принял близко к сердцу. Боб, чувствуя недовольство отца, выпятил челюсть... смешки и говор сразу же стихли. Войт пожевал беззубым ртом, в задумчивости, вздохнул.
- Туордил Элрон, может вызовешься добровольцем?
...
Гверн возвращался с охоты, тараня на спине тушки трёх лисиц и одного зайца. Лисицы были уже промёрзшие насквозь, из капканов, а вот заяц, околевший, обнаружился прямо в снегу. Вначале Гверн решил что дело какого хищника, которого спугнул звук шагов в сугробах, но каких либо видимы повреждений на мелкой тушке не нашёл...
Уже смеркалось, едва видин был путь. Валенки увязали в сугробах, но дом уже рядом, небольшая избушка на одного Гверна, центр его охотничьих угодий... через два месяца возвращаться в Лют Голейн, менять шкуры на снедь, наконечники для стрел...
До избы оставалось метров 300, темень навалилась весьма порядочная. Сквозь деревья, траппер уже наблюдал край своего дома... и фигуру. Издали, показалось, что то человек, но слишком... узка фигура для человека в тёплой одежде, свойственной данному времяни года. Фигура стояла боком к трапперу и смотрела... прямиком на его дом. Увы, в вечернем лесу хорошо что виднелся хоть силуэт, что то больше разобрать Гверн попросту не мог.
